Готов ли софт заменить юриста?

Допустим, появится сервис (софт), который оценивает шансы взыскать ту или иную задолженность. Коль скоро любой M&A подразумевает оценку дебиторской задолженности объекта, такой софт может (1) частично заменить юриста для потребителя таких услуг и (2) помочь юристам (если сделок много, а софт позволяет быстро и качественно обработать документы, это даст преимущество в цене и скорости по сравнению с конкурентами).

Я оставляю в стороне вопрос допустимости оказания юридических услуг лицом, которое не допущено к практике после сдачи экзамена – в США и ряде стран Европы только адвокаты могут оказывать юридические услуги третьим лицам.

Обычно, это часть работы юриста – оценить право требования кредитора и вероятность взыскать долг с должника. Заказчик Due Diligence полагается на рекомендации юриста и если последний плохо сделал свою работу (не заметил важную деталь, например, истечение исковой давности, существенно влияющую на оценку шансов), фактически это означает некачественно оказанную услугу, которая повлекла убытки для заказчика.

Рискну предположить, что разработчик софта не особо желает отвечать за вред, причиненный пользователю некачественной услугой. В идеале он хочет создать у пользователя впечатление, что услугу ему оказывает некий виртуальный юрист – вот он-то и отвечает перед клиентом.

Наш виртуальный консультант должен понимать значение и последствия своих поступков, чтобы совершать сделки от своего имени с третьими лицами, а также владеть имуществом, чтобы отвечать за взятые обязательства. Два эти фактора (имущество и дееспособность) являются решающими для самостоятельного участия любого лица в сделках частно-правового характера.

В чем отличие между юристом и софтом как функцией оказания клиенту услуги? Юрист – человек, способный к автономным действиям на базе внешних данных. Программа – имущество, способное к автономным действиям, взаимодействие которого с внешним миром строится на анализе внешних данных.

Итак, клиент купил приложение, функционал которого обещает ему юридический продукт в виде оценки шансов взыскать долг (на его месте можно представить любой софт, который оказывает юридическую услугу).

Кто будет отвечать перед клиентом в случае неправильной оценки?

Традиционные юристы прибегают к: (1) ограничению имущественной ответственности за любые убытки, причиненные клиенту (например, в размере, не превышающем двукратную стоимость гонорара) или (2) страхованию профессиональной ответственности на внушительную сумму.

Традиционные разработчики софта в Terms of use освобождают себя от любых убытков и расходов, прямо или косвенно возникших у пользователей вследствие использования программы. Однако развитые правопорядки (Section 3 UK Unfair Contract Terms Act 1977) часто признают условие об освобождении от ответственности незаконным (даже ч. 3 ст. 614 ГК Украины признает недействительным условие об ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства).

Помочь разработчику защититься от подобных претензий могут ответы на вопросы:

(1) это разработчик своими действиями оказал ненадлежащие услуги и причинил убытки?

(2) чья вина в причиненных клиенту убытках?

Чтобы привлечь разработчика к ответственности, нужно выявить его виновные действия, хотя он непосредственно не участвовал в оказании услуги – все делает программа, взаимодействуя с пользователем.

Лицо, которое продает пользователям такой софт, своими непосредственными действиями не создает результат ненадлежащего качества. Автор лишь написал алгоритм, который обрабатывает входящие данные и выдает результат, строго следуя инструкциям, которые дал ему … автор.

Отвечает ли разработчик за рекомендации, сделанные программным обеспечением? Пользователь будет ссылаться на презумпцию виновности нарушителя обязательства, а разработчик – на то, что он не оказывал услугу, потому не может быть виновен в причиненном вреде. Например, в Terms of use сказано, что разработчик никак не участвует в оказании услуги, а значит, вопрос вины переадресуется компьютерному алгоритму или нейросети.

Представим, что в суде доказано, что причиной неправильной оценки является ошибка в коде приложения (или алгоритме).

Если разработчик знал об ошибке, но не устранил её, скорее всего, речь идет о его вине в форме неосторожности. В поведении лица нет умысла, но отсутствует необходимая для надлежащего исполнения заботливость и осмотрительность.

Даже если удастся доказать, что автор знал об ошибке, он будет возражать против возмещения убытков на том основании, что он не знал и не мог знать какие последствия может повлечь ошибка. Наверно, это будет самым сложным моментом в доказывании, если не установить презумпцию, что знание об ошибке априори включает знание о последствиях ошибки.

Разработчик мог и не знать, что алгоритм содержит ошибку, которая может повлечь неправильный результат. Возникает вопрос о пределах требования к добросовестности разработчика: вменять ли ему в обязанность не продавать сервис третьим лицам до тех пор, пока не будут выявлены и устранены все ошибки?

Ответ очевиден – ни одно приложение не появились бы, если бы к нему предъявлялось требование абсолютного отсутствия ошибок.

Постойте, но ведь клиент требует от юриста, чтобы тот не ошибался!

Переформулируем вопрос: вменять ли разработчику в обязанность не продавать сервис до тех пор, пока не будут устранены ошибки, которые могут повлечь ненадлежащее оказание услуг?

Думаю, ответ положительный – недобросовестно предлагать за деньги сервис, который не выполняет обещанный функционал, также как недобросовестно юристу браться за оказание услуги, если он не владеет достаточными опытом и знаниями. Ждем компьютерную программу, которая направляет претензию другой программе о ненадлежащем оказании услуг человеку ;))

Пока гражданское и конституционное право не легализировали новый вид субъекта гражданских правоотношений – компьютерную программу – подход должен быть следующим: владелец сервиса прямо отвечает за сделки, совершенный сервисом с третьими лицами, поскольку он является получателем денег, а также стороной соглашения.

Первым шагом к самостоятельности софта, как субъекта отношений, должно стать появление у него собственного имущества и алгоритма распоряжения им (полагаю, что blockchain и smart-контракты будут уместны).

Например, наш виртуальный юрист получил от своего создателя 10 000 дол. на счет и ограничил размер возмещения клиентам 500 дол. Ясно, что при таком ограничении вряд ли ему доверят проверку сделок на 500 000 дол. и наймут «живого» юриста. Если софт захочет получать более крупных клиентов, то может застраховать свою (а не разработчика) ответственность от вреда, причиненного ошибкой в алгоритме или коде на миллионную сумму.

Прошу воспринимать эту заметку как приглашение к дискуссии и оставляю за собой право поменять высказанную точку зрения.

Если заметка понравилась — поделитесь ею и подписывайтесь на наш блог.